Дисклеймер: мы категорически осуждаем любые злоупотребления в отношении несовершеннолетних лиц. Эта статья носит исключительно справочный характер.
Феномен влечения к девочкам-подросткам, конечно же, существовал и до знаменитого романа Владимира Набокова. В Древней Греции замуж могли выдать в 12-14 лет, а то и раньше; в некоторых странах такое практикуется и сейчас. Однако с развитием цивилизации отношения с совсем юными представителями общества стали осуждаться, а после и наказываться законом. Мотив преступной любви стал всё отчетливей появляться в искусстве, часто сталкиваясь с бурной реакцией людей. В романе Фёдора Достоевского «Бесы» великий грешник Ставрогин признаётся в совращении малолетней соседской девчушки Матрёши, которая через некоторое время вешается. Эта глава, «У Тихона», была опубликована лишь в 1920-х гг. Эдгар По посвятил свои самые известные стихотворения «Ворон» и «Аннабель Ли» любимой супруге Вирджинии Клемм, которая вышла за него в тринадцатилетнем возрасте. Имя Аннабель Ли позже позаимствовал Владимир Набоков для безвременно ушедшей первой любви своего героя в той самой «Лолите».
Имя «Лолита», уменьшительное от «Долорес», стало нарицательным, а предложенный Набоковым термин «нимфетка» прочно обосновался в современной культуре. В нашумевшем романе писатель пугающе точно описал тягу мужчины среднего возраста к девочкам совершенно конкретного типа — с мальчишеской фигуркой, нежной, подёрнутой карамельным загаром кожей и дымчатой копной волос. Болезненная тоска по ушедшей возлюбленной «с наглаженными морем ногами» заставляет Гумберта видеть демоническую сексуальность в таких подрастающих школьницах, которых он прозвал «нимфетками». Внезапно судьба сталкивает его с двенадцатилетней Долорес Гейз, поразительно похожей на потерянную Аннабель Ли.
Наиболее образ Лолиты востребован в Японии, где существуют целые субкультуры, использующие атрибуты школьниц (когяру) и наивных маленьких девочек. Последние так и называются «Лолита», но их кукольные одежды, понятное дело, не имеют ничего общего с сексуальностью, описанной Набоковым. В характерных нимфетках из аниме и манги же часто сочетаются фигура взрослой женщины и детское личико (лоликон). Ну и не будем забывать про школьную форму, ставшую любимым эротическим нарядом взрослых девушек и женщин Японии. Однако самые разноплановые воплощения комплекса Лолиты мы найдём именно в кино. Девочки в таких историях, как правило, тянутся к отцовской фигуре, а мужчины страдают от психологического расстройства разной степени тяжести. Эти сюжеты заканчиваются печально, с семейной драмой, часто превращающейся в подлинно греческую трагедию.
В поисках отца
Учитывая, что изначально роман Набокова «Лолита» считался порнографическим, можно представить, как тяжело его первая экранизация далась Стэнли Кубрику. Многие эпизоды, пускай лишь с намёком на эротику, приходилось выкидывать из сценария, а Долорес из 12-летней девочки превратили в 14-летнюю. Автор сценария Владимир Набоков пришёл в уныние, когда увидел, как покромсали его работу. К тому же, Кубрик считал, что соблазнение Лолиты на середине сюжета остудит интерес зрителей, поэтому предложил вывести в начало одну из ключевых сцен книги «для затравки». Сам режиссёр позже подтвердил, что не стал бы снимать фильм, если бы знал о предстоящей цензуре.
Достоинством этой вегетарианской версии «Лолиты» можно назвать справные актёрские работы, особенно вызывающего сочувствие и одновременно гадливость интеллигента Гумберта в потрясающем исполнении Джеймса Мейсона. Его встреча со «злым двойником» и более удачливым оппонентом Клэром Куилти внезапно оказывается чуть ли не самой интригующей во всём фильме. Спасибо блестящему Питеру Селлерсу и его предсмертным «кривляниям мудака» — Кубрик настолько верил в талант актёра, что не только убедил его сыграть в «Лолите», но и расширил роль извращенца Куилти, включив в сценарий эпизоды с переодеваниями.
Гораздо ближе первоисточнику по духу «Лолита» 1997 года с Джереми Айронсом в роли Гумберта Гумберта и Доминик Суэйн в роли Долорес. Дело здесь не в большей откровенности версии Эдриана Лайна, а в созерцательности сцен, которые удачно передают психологически сложный образ Гумберта с его комплексами и застарелыми ранами. Доминик Суэйн не уступает кубриковской Сью Лайон в харизме и нагловатом юморе провинциального подростка, пускай обе они даже отдалённо не похожи на описанного Набоковым «маленького смертоносного демона». Также здесь нам впервые показывают прошлое Гумберта, его утраченную любовь Аннабель Ли. Заметим, что создатели фильма крайне деликатно подошли к эротической составляющей фильма и использовали дублёрш в постельных сценах.
На роль Лолиты тогда не без причин рассматривалась юная Натали Портман, три года назад дебютировавшая в триллере «Леон» (1994) с Жаном Рено, но актрисе не захотелось сниматься в сценах поцелуев со взрослым мужчиной. В «Леоне» её героиня Матильда, девочка из проблемной семьи, влюбляется в приютившего её киллера, но их отношения ограничиваются трогательной платонической привязанностью, несмотря на все усилия юной «ученицы». Матильда рано повзрослела, она курит и крепко ругается, но Леон непреклонен и не позволяет ей переступить черту. Интересно, что в данном случае хрупкость и утончённые черты нимфетки подчёркиваются контрастом с образами её мачехи и сводной сестры, фигуристых блондинок. Бывалость Матильды отражается в гардеробе с пикантным бархатным чокером и стильным каре. Она сообразительна и многое видела в этой жизни, но, как и набоковская Лолита, девочка в первую очередь ищет отца, которого, в общем, была лишена.
Девочка-картинка
В реальности одержимость кинобизнеса детской красотой и родительское тщеславие приводили порой к вопиющим злоупотреблениям. Достаточно вспомнить карьеру юной Брук Шилдс, ангельская внешность которой нещадно эксплуатировалась в 1970-х. С подачи матери девочка постоянно участвовала в фотосессиях, порой чересчур откровенных. Дошло до того, что в 10 лет Брук снялась обнаженной для Playboy, а позже сыграла малолетнюю проститутку в нашумевшем фильме Луи Маля «Прелестное дитя». Спустя годы актриса подтвердила, что считает сексуализацию своего детского образа странной, но не злится на мать. Тем не менее, Брук Шилдс прошла через тяжёлую, безрезультатную тяжбу за права на те фото и негативы, а сейчас не понимает, как объяснить дочерям поведение бабушки.
Я могла бы сказать: «Ну, такое было время». Или «Ну, это искусство». Но я не знаю, почему она это позволила. Я просто не представляю
Конечно, важно помнить, что это происходило практически 50 лет назад, когда отношение к подобным вещам было иное. Сейчас съёмки с детьми и подростками регулируются гораздо жёстче, чтобы не допустить ущемления прав участников процесса. Тогда же спекуляцию милым личиком Брук Шилдс было не остановить. Первая заметная роль юной красотки и всеобщей любимицы в слэшере «Элис, милая Элис» удивила зрителей неожиданно трагичной и жестокой развязкой, а позже Брук сыграла полноценную главную роль в драме «Прелестное дитя» (1977). По сюжету, Вайолет, ребенок новоорлеанского борделя, деловито постигает премудрости ремесла, когда безалаберная мать (Сьюзан Сарандон) сбегает с перспективным ухажёром. Девочка становится близка с молодым фотографом, но когда он отвечает ей взаимностью, становится уже слишком поздно. Остепенившаяся матушка возвращается и забирает Вайолет, чтобы дочка теперь (после всего) смогла жить нормальной жизнью.
Вайолет могла сыграть Джоди Фостер, но она показалась создателям слишком взрослой. При этом за плечами у 14-летней актрисы уже были роли похожего характера в напряжённой драме «Девочка из переулка» (1976) и «Таксисте» (1976) Мартина Скорсезе. В первом фильме за её немногословной героиней охотится местный педофил (Мартин Шин), даже не подозревающий, с чем имеет дело, ведь золотоволосая Ринн — страшный противник для любого, кто захочет посягнуть на её личное пространство. Что же касается «Таксиста», то Фостер прекрасно удалась роль малолетней проститутки, зависящей от хитрого и жестокого сутенёра (Харви Кейтел). Герой Роберта Де Ниро намерен помочь девочке спастись от токсичных отношений и вернуться домой, но возможно ли что-то исправить для очерствевшей Айрис? В обоих фильмах Джоди дублировала её старшая сестра Конни Фостер, но юную актрису всё же смущало то, что её героиню увидят голой в «Девочке из переулка», пусть и не в исполнении самой Джоди.
Некоторые истории современных Лолит вполне себе реальны, как отношения Майры Гейл Браун и бунтаря Джерри Ли Льюиса. Роман рок-н-рольного (нет, не клоуна) пианиста и его тринадцатилетней кузины лег в основу пышащего юмором байопика «Большие огненные шары» (1989) Джима МакБрайда. Джерри Ли и Майра не только поженились, но и родили двух детей, однако в итоге за браком последовали развод и взаимные претензии (фильм же оптимистично заканчивается сообщением о первой беременности Майры). 17-летняя Вайнона Райдер вполне убедительно сыграла едва оформившуюся школьницу, а их искромётный дуэт с Деннисом Куэйдом по праву можно считать гвоздём программы. Увы, иронию фильма, снятого по мемуарам Майры, не оценили ни критики, ни сам Джерри Ли, активно участвовавший в создании «Больших огненных шаров».
Новый взгляд
С течением времени изображение комплекса Лолиты в кино стало более щадящим в плане стилистики и подбора актёров, но не потеряло при этом в глубине. Осенью 1999 года гумбертовская влюблённость получила новое прочтение в поэтичной «Красоте по-американски» Сэма Мендеса. Главный герой Лестер Бёрнем (Кевин Спейси) переживает кризис среднего возраста: ему опостылела скучная работа, он опостылел жене и дочери. Встреча с кокетливой чирлидершей Анджелой Хейс (явная отсылка к роману Набокова), подружкой его замкнутой дочери, заставляет ожить понурого Лестера.
В его фантазиях девушка плещется в море розовых лепестков и танцует лишь для него. Вот только искушённость белокурой старшеклассницы оказывается наигранной: под маской стервы прячется грустный, неуверенный в себе ребёнок. По оригинальному сценарию герои в итоге занимаются сексом, но представители студии решили не погружаться в дурновкусие. Поэтому, когда Анджела признаётся, что она девственница, прозревший Лестер закутывает её в одеяло и успокаивает. Такая концовка, безусловно, выглядит мудрее и эстетичнее, ведь оба героя меняются в лучшую сторону, а персонаж 20-летней Мены Сувари примиряется со своей личностью. Здесь влюблённость возвращает Лестеру вкус к жизни, но не превращает в мерзавца, и это прекрасно.
А вот гораздо менее сознательный герой яростной драмы Андреа Арнольд «Аквариум» (2009) остаётся наказан за свою беспринципность. Коннор (Майкл Фассбендер) решает отдохнуть от своего благоустроенного существования, отправившись «в командировку» на задворки Лондона. Он вливается в проблемную семью своей новой подружки-тусовщицы и двух её дочерей, совершенно не думая о последствиях. Девочки, предоставленные сами себе, прикипают к новому «папе», хоть 15-летняя Миа, старшенькая, и старается это скрыть. Коннор учит их нормальной жизни, учит терпимости и любви, а потом в кутёжном порыве изменяет подруге с её же дочкой Миа. И уходит в закат, оставив троицу в расстроенных чувствах. Грубоватая и прямолинейная Миа отправляется на поиски затейника, который ещё пожалеет, что взялся учить «быдлосемью» уму-разуму.
Плачевные последствия романа девочки-подростка и взрослого мужчины ярко показаны в драме «Уна» (2016) с Руни Мара и Беном Мендельсоном. Рэя никогда не влекло к юным созданиям, но с 13-летней Уной у них установилась прочная связь. Детская влюблённость с её стороны и мгновения слабости с его привели к непоправимому: мужчину посадили в тюрьму, а девочка осталась наедине с тяжёлой психологической травмой. Годы спустя повзрослевшая Уна, пытающаяся забыться мимолетными романами, находит Рэя.
Фильм очень деликатно обходится с историей преступной любви, а сцены с Руби Стоукс, играющей юную Уну, чередуются с эпизодами из настоящего. Печальный взгляд подростка, затем откровения уже взрослой девушки. Уна не знает, как жить дальше, а Рэй, сменивший имя и фамилию, стремится всё забыть. Флешбэки с роковым увлечением лишь намекают, а ужасные подробности проговаривает взрослая Уна, пытаясь восстановить нить событий. Интересен и персонаж Рэя, заложник собственных комплексов и тоски по юности. Он отвергает обвинения в педофилии и утверждает, что таких, как Уна, у него больше не было. Здесь важно понимать, что сочувствие мучениям таких героев — что в кино, что в литературе — не означает автоматическую индульгенцию.
Герой Владимира Мишукова из затейливой драмы Михаила Сегала «Слоны могут играть в футбол» (2018) тоже очарован, но его щемящее чувство перерождается скорее в серию видений. Или нет? Мы не знаем, и сам персонаж этого тоже не знает. Он просто наслаждается компанией юных особ, одна из них даже оказывается в его кровати, но ничего не происходит. Дмитрий, как печальный странник из поэм, лишь присутствует и греется в моменте, словно маринуясь в свете, исходящем от его собеседниц. Возможно, он, как и многие герои из нашей подборки, просто не хочет отпускать свой возраст, перешагивать рубеж. Однако юмор Сегала не позволяет персонажу скатиться в грустно-мерзкое существо вроде набоковского Гумберта или Рэя из «Уны». Но он и не просветлённый герой «Красоты по-американски», а скорее задумчивый путешественник, пленник собственного солнечного чистилища.
Герои этих историй неизменно вызывают сострадание, поскольку и Лолиты, и Гумберты кинематографа гонятся за несбыточной мечтой об отцовской любви или ушедшей юностью. Драматичность взросления, страх старения. Порой любование красотой, как в случае героинь фильмов или вполне реальной Брук Шилдс, заходит слишком далеко. К счастью, мир меняется, ведь то, что бездумно совершалось раньше, теперь не имеет места в цивилизованном мире. Злоключения многочисленных Лолит и Гумбертов кинематографа дают нам повод задуматься о разнице между любовью и одержимостью.
