Бескомпромиссный критик социальных институтов и современного ему общества, испанец Луис Бунюэль любил проверять зрителя на прочность. Он считал, что именно сюрреализм способен открыть публике глаза и вдохновить на незамутнённое догмами восприятие мира. 22 февраля, в день рождения кинорежиссёра мы вспоминаем его ключевые фильмы-заявления, оказавшие влияние на дальнейшее развитие кинематографа.
«Андалузский пёс», 1929
Крышесносная совместная работа Бунюэля и Дали, отдавшая киноэкран на растерзание галлюцинациям и сновидениям. Фильм-манифест, фильм-насмешка. В этом короткометражном шедевре сюрреализма Луис Бунюэль и Сальвадор Дали отвергают любые рационально объяснимые элементы повествования в пользу иррационального и шокирующего. Задумчивый мужчина в исполнении самого Бунюэля режет женский глаз, парень с муравьями в руке пытается добраться до подруги, таща на себе рояли, мёртвых ослов и живых священников, а прохожая выгуливает отрубленную руку. События в фильме соединяются титрами вроде «восемь лет спустя», но на деле никак не связаны между собой, поэтому зритель блуждает в повествовании как во сне. Все эти жестокие образы использовались для единственной цели — по максимуму вывести публику из зоны комфорта. Бунюэль даже запасся камнями, чтобы отбиваться от возмущённых зрителей, однако его опасения не оправдались. Фильм стал скандальной сенсацией, но при этом обеспечил Дали и Бунюэлю билеты в кружок сюрреалистов Бретона. Влияние сюрреалистических видений «Андалузского пса» одинаково прослеживается в работах Дэвида Линча и Уэса Крэйвена.
«Золотой век», 1930
После успеха «Андалузского пса» Бунюэлю заказали картину в похожей манере, но полнометражный «Золотой век» ушёл далеко вперёд по уровню социального протеста и откровенности. После пятиминутного научно-популярного экскурса в жизнь скорпионов перед зрителем проходит парад человеческих страстей, пороков и сатиры на религиозные институты и буржуазные слои общества. Любовники с их обречённой страстью, апокалиптический приём в доме маркизы и отсылки к де Саду в конце фильма сменяют друг друга в грандиозном по своей искренности и даже некоторой наивности бунте против каких-либо рамок и условностей. Забавно, что при этом «Золотой век» профинансировал французский аристократ Шарль де Ноай как подарок ко дню рождения своей жены. Кинокритик Жорж Садуль отметил мощь картины как оды чистой страсти и максимализму во всех областях жизни, которым противопоставлялось лицемерие социальных институтов и высших слоёв общества. Пока Бунюэль находился в поездке в США, показ его творения широкой публике омрачили акции протеста со стороны ультраправых группировок, переросшие в массовые беспорядки, и разгромные рецензии консервативных изданий, в результате чего «Золотой век» ушёл в подполье на пятьдесят лет.
«Он», 1953
Один из самых психологически достоверных и, похоже, глубоко личных фильмов режиссёра рассказывает историю девственного и религиозного аристократа Франсиско, одержимого женскими ножками. Когда герой наконец встречает ту самую, его беспричинная ревность принимает пугающие масштабы и грозит опасностью хорошенькой супруге. Буквально распятый между своими убеждениями и потаёнными желаниями, Франсиско не в состоянии вести нормальную семейную жизнь — он изматывает супругу подозрениями и жуткими сценами ревности. Отдельного внимания заслуживает сцена с угрозами на колокольне, которой, очевидно, позже вдохновился Альфред Хичкок для создания своего триллера «Головокружение». По мнению некоторых киноведов, собственник-фетишист Франсиско является отражением личных проблем Бунюэля, известного как строгий и ревнивый муж. Недаром на главную роль в фильме был выбран Артуро де Кордова, сильно напоминающий внешне самого режиссёра. Нарастающая паранойя главного героя (что иронично, истово верующего) словно выражает страхи и размышления Бунюэля, который решился заглянуть в глаза собственным демонам.
«Виридиана», 1961
В 1961 году Луис Бунюэль снял свой opus magnum, в котором вынес окончательный приговор человечеству. Сюжет фильма «Виридиана» крутится вокруг одноимённой героини, соблазнительной молодой девушки, решившей посвятить свою жизнь служению человечеству. Её дядя, глубоко травмированный смертью невесты в брачную ночь, ошеломлён невероятным сходством Виридианы, возящей в чемоданчике набор для усмирения плоти, со своей погибшей любовью. После неудачных попыток близости он совершает самоубийство, а девушке остаётся его огромный дом. Конечно же, она задумывает привечать в нём сирых и убогих, однако люди оказываются не в состоянии оценить её доброту. Во время первого же благотворительного ужина один из бродяг делает хозяйке замечание по поводу несвежей фасоли в блюде. Дальше — больше: бедняки насмехаются над «святошей» за её спиной и вообще выказывают полное отсутствие всякой благодарности. В отъезд хозяев они устраивают в доме пирушку, которая перерастает в форменный свинарник. Насилие над вернувшейся Виридианой, предательство и презрение даже по отношению друг к другу — оргия бездомных превращается в пародию на «Тайную вечерю» да Винчи под звуки генделевской оратории «Мессия». После такого потрясения опустошённая Виридиана подвергает свою систему ценностей кардинальному пересмотру.
«Симеон-пустынник», 1965
Последним мексиканским фильмом Бунюэля стал «Симеон-пустынник», рассказывающий историю монаха, который год за годом блюдёт аскезу на столпе. Он проводит время в молитвах и исцелении страждущих, к которым после совершённого чуда сразу же возвращается прежняя деловитость. В центре — парад образов, которыми дьявол в исполнении прекрасной Сильвии Пиналь искушает столпника (Клаудио Брук). Сначала она появляется в образе школьницы, затем перевоплощается в Иисуса с агнцем на руках, а после эффектно подъезжает к колонне Симеона в гробу и сманивает святого на шабаш. Позиция режиссёра особенно ярко демонстрируется в финале, когда Симеон и Сатана оказываются в американском клубе 60-х среди зловеще извивающихся силуэтов. Симеон хочет уйти, но получает ответ, что его место уже занято и ему придётся «терпеть до конца». Задумка, которой Бунюэль старается придерживаться и в данном фильме, прекрасно сформулирована одним из героев картины: «Мы пришли в поисках назидания, а получили скандал». Специальный приз жюри Венецианского фестиваля.
«Дневная красавица», 1967
В «Дневной красавице» Бунюэль вновь обращается к теме сна и яви, рассказывая о двойной жизни молодой буржуа в исполнении Катрин Денёв, для которой эта роль стала настоящим прорывом. Её героиня скучает в тихой бухте семейной жизни и часто предаётся садомазохистским фантазиям. Неудовлетворённость приводит её в бордель, где втайне от любящего мужа девушка до пяти часов вечера каждый день обслуживает клиентов в образе Дневной красавицы. Постепенно грань между фантазиями и реальностью начинает стираться и Северина понимает, что теряет контроль над ситуацией. Фарфоровая красота Катрин Денёв контрастирует с жестокой тематикой, что создаёт запоминающийся, болезненный образ куклы Барби в тисках собственных иллюзий. Нарочитую «искусственность» героини подчёркивают характерный грим и безупречные наряды от Ива Сен-Лорана. Примечательно, что в начале каждого эпизода с фантазиями Северины мы слышим звон колокольчиков подъезжающего экипажа, как бы сигналящих о появлении наваждения, но к концу фильма реальность и сон сплетаются воедино. Автор оригинального романа Жозеф Кессель пришёл в восторг от полной «захватывающего сострадания» экранизации, несмотря на достаточно вольное обращение Бунюэля и Каррьера с первоисточником.
«Скромное обаяние буржуазии», 1972
Насмешливое отношение режиссёра к высшему обществу достигает апогея в абсурдистской драме «Скромное обаяние буржуазии», где элиты лицемерны, а их существование лишено какого-либо смысла. На протяжении всего фильма группа незадачливых буржуа пытается отужинать вместе, но их планам препятствует череда странных, сюрреалистичных событий. То гости и хозяева путают день визита, то в кафе внезапно заканчиваются все напитки, то ужин злодейски прерывает полиция. Все эти нелепые случайности перемежаются пугающими рассказами третьих лиц и кошмарными снами главных героев. Например, в одной из ключевых сцен только усевшиеся за стол богатые друзья обнаруживают, что еда ненастоящая, а они сами находятся на театральной сцене под пристальным вниманием публики. Озадаченный епископ пытается повторять реплики за суфлёром, но не выдерживает напряжения, а зрители освистывают «спектакль». В итоге сцена оказывается лишь сном Анри Сенешаля (Жан-Пьер Кассель), который просыпается в холодном поту. Картина получила «Оскар» как «Лучший фильм на иностранном языке».
«Этот смутный объект желания», 1977
Последняя работа режиссёра, в которой постоянный актёр Бунюэля Фернандо Рей играет жертву страсти к юной красавице. Девушка ведёт жестокую игру с пожилым воздыхателем, становясь то игриво-манящей, то холодной и недоступной. Она появляется в доме героя как горничная, но потом завладевает сердцем Матьё настолько, что он покупает ей дом. Герои расстаются, вновь сходятся и каждая новая встреча оказывается для солидного мужчины унизительнее предыдущей. Когда же Матьё пытается покончить с этими отношениями, девушка преследует его до тех пор, пока он снова не оказывается в её власти. Их бурная история сопровождается странными преступлениями на улицах и актами терроризма. Изначально роковую Кончиту должна была играть Мария Шнайдер («Последнее танго в Париже»), но актрису уволили из-за употребления наркотиков. Бунюэль и продюсер Серж Зильберман не могли выбрать между двумя претендентками и тогда режиссёр предложил взять на роль обеих. Находчивое решение подарило фильму взрывную испанку Анхелу Молину («пламя») и изысканную француженку Кароль Буке («лёд») которые воплотили разные аспекты одной роковой женщины, смутного объекта желания героя — не реальной женщины, а мечты, иллюзии.
