Сергей Эйзенштейн – имя, которое не просто так навсегда вписано в историю кинематографа. Режиссёр театра и кино Эйзенштейн был первопроходцем советской киноиндустрии, а в целом, м фильмопроизводства во всем мире. Придуманные им механики до сих пор используются режиссёрами всего мира, а картины, снятые еще в начале XX века продолжают изучать во всех киноведческих вузах.
Мастер своего дела внес много разных понятий в мир кино, но сегодня мы разберём одно из них, а именно – «монтаж аттракционов».
Что такое монтаж аттракционов?
Изначально понятие монтажа аттракционов появились в отношении театрального действия. Эйзенштейн ввёл его в своей статье с одноимённым названием в журнале «ЛЕФ» в 1923 году. На тот момент режиссёр занимался постановкой спектакля «Манифест» на сцене театра «Пролеткульт». И термин этот не имел отношения к игровым аттракционам, вроде американских горок или каруселей, а пришел к нам прямиком из цирка.
Цирковой аттракцион – так называли опасные номера цирковых актеров с применением новейшей техники. Его отличие от остальных частей циркового представления заключалось в том, что артист находился в реальной опасности, и это приковывало взгляды зрителей к сцене. Так, например, широко известное сальто-мортале является настоящим цирковым аттракционом.
Происхождение название, в целом, очевидно: аттракцион от французского attraction, которое в своё очередь произошло от латинского attraho – притягивать. Зритель заворожен происходящим на сцене и не может оторвать взгляд, более того, из-за сильной эмоциональной нагрузки, что несёт такое зрелище, зритель сам становится участником действия. Он переживает почти те же ощущение, что и сам артист.
Эйзенштейн называл цирк «молекулой культуры», его превосходство над обычной театральной постановкой заключалось в том, что на представлении зрители переживает не иллюзию, а реальную опасность выполняемого действия. Максимальный реализм вообще был в тренде в 20х годах прошлого века, поэтому, неудивительно, что подобный подход так зашёл культурном миру того времени. Эйзенштейн активно использовал данную технику в своих театральных постановках, стараясь вызвать у зрителя наиболее сильную и, желательно, шокирующую реакцию.
Говоря о кинематографе, монтаж аттракционов успешно перекочевал в кино уже в 1924 году. В фильме «Стачка» Эйзенштейн впервые показал на своём пример, как следует строить монтаж не на ассоциативном или линейном действии, а на усилении психологического воздействия на зрителя. Так в данной картине разгром рабочей демонстрации сменяется эпизодами забоя быка. А в картине «Броненосец “Потемкин”» 1925 года, казалось бы, само действие полностью строиться на монтаже аттракционов, особенно момент с расстрелом на бульварное лестнице, где марширующие солдаты сменяются с видом бегущих и кричащих людей, с добавлением изображений безногого ветерана, детей, женщин и стариков, что, в купе с напряжённой музыкой, усиливает эмоциональную нагрузку в сто раз.
…аттракционы должны строиться по методу гиперболы, фокуса, пародии, заимствованных у цирка и варьете, то есть зрелищ, составленных из отдельных трюков, не имеющих между собой сюжетной связи, чтобы зритель был насторожен, заинтригован и реагировал бы смехом и разрядкой напряжения. Чтоб он ни в коем случае не принял аттракцион за «иллюзорное положение.
Таким образом, основная задача монтажа аттракционов – это убедить зрителя в реальности происходящего, путём усиления эмоциональной и психологической нагрузки.
Во второй половине XX века режиссёр М.И. Ромм решил переосмыслить понятие монтажа аттракционов и добавить туда восприятие контрастных эпизодов. Как и увеличивающие напряжение сцены драк, сменяющиеся с еще более шокирующими эпизодами, контрастный монтаж вызывает сильную эмоциональную реакцию.
Ромм считал, что монтаж аттракционов стоит воспринимать не как эффектный строго прописанный технический приём, а как универсальное правило воздействие на зрителя, помогающей раскрыть идейной и тематическое содержание картины.
Если вспомнить классическую картину Эйзенштейна «Броненосец “Потемкин”», можно найти в ней тот же самый метод – метод смены радостного и трагического, жестокого и мирного, массового и, скажем, частного
Так в своём фильме «Обыкновенный фашизм» (1965) режиссёр использовал этот приём при изображении детских рисунков с хроникальным кадром расстрела матери и ребёнка немецким солдатом.
Монтаж аттракционов сегодня
Приём Эйзенштейна давно перекочевал в современные фильмы и активно используется режиссёрами всего мира. Сегодня данная техника, местами замыленная и использованная только в пол силы, местами гротескно подчёркнутая, встречается современному зрителю повсеместно. В экшен-фильмах и боевиках, картинах Marvel и DC мы постоянно видим смену активных эпизодов драк с либо еще более зрелищными сценами, либо с мирными моментами под расслабляющую музыку. Этот приём настолько часто используется, что наверняка во время чтения этого абзаца, в вашей голове уже всплыло парочку подобных фильмов.
Однако есть режиссёры, которые продолжают (или стараются) использовать монтаж аттракционов, так сказать, «по хардкору», то есть именно так, как его и замыслил когда-то великий мастер. Не у всех получается это хорошо и уместно, но главное, что наследие Эйзенштейна не забыто.
Например, отгремевший недавно, весьма разочаровывающий байопик про жизнь Мерилин Монро «Блондинка» активно использовал этот прием, чтобы подчеркнуть страдания несчастной звезды. Сцены насилия физического сменяется насилием сексуальным, тут и там заставляя зрителя содрогнуться от увиденного. Исполнение, конечно, не самое лучше, но за старание можно похвалить.
А вот режиссер Эдвард Бергер, автор шокирующего немецкого фильма «На Западном фронте без перемен» (да, да по Ремарку) сделал всё как надо. Напряжение от просмотра картины растёт с каждым эпизодом. Сцена после боя, когда солдаты собирают жетоны погибших соратников, сменяется сценой некого военного бюрократа, подсчитывающего горы таких же окровавленных жетонов на своём столе. Музыкальное сопровождение фильма, кстати, играет таким же участником монтажа аттракционов, как и визуальная часть, когда роту марширующих, ещё ни о чём не подозревающих, новобранцев сопровождают напряженные, тревожные басы.
Чуть более ранним, но отличным примером монтажа аттракционов можно считать фильм «Реквием по мечте» Даррена Аронофски (2000). Все повествование картины строится на ритмичной смене шокирующих действий, мы видим медленно схождением с ума матери главного героя, а также его погружение в наркозависимость. Кадры наркотического опьянения сменяются с неприятными кадрами «отходняков», а эпизод-квинтэссенция, где мать Сара попадает в психиатрическую клинику и проходит жестокую шоковую терапию, сменяется кадрами страдающего от сепсиса в руке Гарольда и бесчеловечной оргией, в которую Мэрион попадает ради денег. Музыкальное сопровождение опять помогает нагнетающем эффекту.
Таким образом Сергей Эйзенштейн положил начало развитию приёма, который мы так часто видим на киноэкранах сегодня, даже не подозревая, откуда он берёт своё начало.
