Кодекс Хейса: цензура в американском кино

Поучительная история провала жестких ограничений в Голливуде.
31 января
Анастасия Бертолло
разборы
Флосси теперь приличная дама | Пример цензуры по кодексу Хейса
Флосси теперь приличная дама | Пример цензуры по кодексу Хейса

Пока существует мир, отдельно взятые люди будут оскорбляться. История знает массу примеров, когда потакание невежественности приводило к цензуре, а та, в свою очередь, тормозила развитие общества. Сегодня мы расскажем, чем заканчивается насаждение средневековых ценностей в искусстве и шоу-бизнесе на примере одного из самых одиозных кейсов в американском кино.

Очистить от скверны

Голливуд 1930-х являл собой удивительный сплав культур и социальных движений. США быстро восстанавливались после экономических потрясений, а на знаменитых киностудиях творили эмигранты и представители меньшинств. Именно они создали тот самый эталонный Голливуд, фонтанирующий идеями. Само собой, в богемной тусовке того времени царила расслабленная атмосфера, которая не давала покоя поборникам нравственности и различным консервативным обществам, росшим в США 30-х как на дрожжах. Члены подобных организаций считали, что приезжие, либералы, афроамериканцы и граждане нетрадиционной ориентации сговорились растлить американский народ, особенно молодых с их неокрепшими умами.

Роско Арбакл на судебном заседании
Роско Арбакл на судебном заседании

После нескольких происшествий — вереница неоднозначных фильмов, сексуальные скандалы, загадочные смерти — религиозные организации и гражданские сообщества начали роптать. Киноиндустрии припомнили, например, так и не раскрытое убийство актёра и режиссёра Уильяма Десмонда Тейлора и инцидент с кинозвездой Роско Арбаклом. Последнего обвинили в изнасиловании старлетки Вирджинии Рапп, что погубило карьеру актёра. Впоследствии Арбакл был оправдан, но столпы общества вроде Уильяма Хейса (о нём речь пойдёт дальше) продолжили обвинять звезду в аморальном поведении.

Уильям Хейс (в центре) на банкете Клуба режиссёров, 1925 г.
Уильям Хейс (в центре) на банкете Клуба режиссёров, 1925 г.

Голливуд стали открыто называть Содомом и Гоморрой, а нападки таких общественно полезных организаций, как Католический легион добродетели, спонсировались влиятельными ультраконсерваторами вроде Уильяма Рэндольфа Хёрста. В отдельных штатах запрещали до сотни голливудских фильмов в год. Давление комьюнити усилилось настолько, что кинематографисты США решились на невероятное — дабы опередить инициативу со стороны государства, ввели внутреннюю цензуру. Для этого в 1922 году был нанят специальный «блюститель» Уильям Хейс, которому поручили восстановить моральный облик Голливуда. В результате в 1927 году Хейс составил список правил, запрещавших появление в фильмах определённых сцен — Производственный кодекс или Кодекс Хейса. Например, вводился запрет на изображение незаконного оборота наркотиков, высмеивание духовных лиц, упоминание секса в положительном ключе, оскорбление представителей любой религии (оскорблять атеистов не запрещалось), и даже восклицание «Господи!» должно было произноситься исключительно благоговейно и при выполнении соответствующих религиозных ритуалов. Помимо одиннадцати запретительных пунктов в Кодексе также присутствовали двадцать пять нежелательных кинематографических явлений, как то: сцены преступлений, мятежей и любые намёки на интимные отношения, даже если герои находились в браке. 

Классический кодекс Хейса, обложка
Классический кодекс Хейса, обложка

Важно понимать, что это была формальность, которую ввели для перестраховки, и соблюдалась она единицами. Само собой, это не удовлетворило поборников скрепности, для которых битва за молодые умы была первостепенной и сдаваться так просто они не собирались. В 1929 году энтузиасты от религии Дэниел Лорд и Мартин Квигли создали свою версию кодекса и в 1930 году на встрече с руководителями киностудий предложили своё творение взамен «ненастоящего» кодекса 1927 года. Поразмыслив, кинематографисты согласились, поскольку боялись вмешательства государства в случае накала обстановки. Так в 1930 году был принят печально известный усовершенствованный Кодекс Хейса и теперь всё было куда серьёзнее.

Нет предела совершенству

Свод правил из кодекса, газета «Motion Picture Herald», выпуск за август 1934 года
Свод правил из кодекса, газета «Motion Picture Herald», выпуск за август 1934 года

Опасения Лорда и Квигли относительно тлетворного влияния искусства на общественные моральные устои вылились в требование чёткого разделения добра и зла в кино, а также непременного назидания зрителю в центре сюжета. При этом в Кодекс образца 1930 года были добавлены расплывчатые или совсем общие формулировки, которые блюститель правил мог истолковать, как ему вздумается. За любым экранным преступлением должно было обязательно следовать наказание, а сам фильм должен был восхвалять «правильный образ жизни», что бы это ни значило. Однако свежая версия Кодекса сразу же подверглась критике в таких изданиях, как «The Nation» и «The Outlook», которые высмеивали абсурдность новых законов. Спрос на яркие зрелища в американском обществе 1930-х годов привёл к тому, что кинематографисты не только продолжили игнорировать Кодекс Хейса, но и открыто высмеивали навязанные им правила. По мнению борцов за нравственность, киносообщество нуждалось в твёрдой руке, и в 1934 году они её нашли.

Джозеф Брин не сидит сложа руки
Джозеф Брин не сидит сложа руки

В июне 1934 года, благодаря новой поправке к кодексу, на базе Американской ассоциации кинематографистов была создана Администрация производственного кодекса (PCA), то есть официальная организация по наблюдению за целомудренностью в фильмах. Отныне все киноленты допускались к прокату только после одобрения PCA и выдачи соответствующего свидетельства. Руководителем назначили Джозефа Брина — идейного, последовательного консерватора и религиозного фанатика. Период его «правления» стал печально известен своими жёсткими и зачастую абсурдными запретами. Теперь в фильмах действительно не пропускались никакие безнаказанные преступления, экранные поцелуи строго регламентировались по времени, а полицейские и чиновники должны были изображаться исключительно в положительном свете. Запрещался любой сексуальный подтекст: от легкомысленного образа мультперсонажа Бетти Буп до отношений главных героев в «Касабланке» (1942). Женщина и мужчина не могли изображаться лежащими в одной постели, даже если по сюжету они были супругами. Брин добился личного контроля над фильмами — он мог забраковать любую непристойную, по его мнению, сцену и её обязаны были вырезать из фильма. То же самое происходило со сценариями ещё не снятых фильмов, так что у порока не оставалось никаких шансов на экспорт.

Бетти Буп: до и после
Бетти Буп: до и после

Милашка Бетти Буп так и не оправилась от нанесённого удара и, превратившись в обычную домохозяйку в целомудренном платье вместо откровенного наряда, растеряла обаяние и поклонников. В 1939 году мультсериал прекратил своё существование. Ещё более абсурдные метаморфозы пришлось пережить мультяшной корове Флосси, которой сначала прикрыли юбкой вымя, а затем и вовсе нарядили беднягу в аляповатое платье и поставили на задние ноги, чтобы она «ходила как леди». Реальным актёрам также приходилось выполнять странные, а то и совсем бредовые требования поборников нравственности. Например, знаменитого киноТарзана Лекса Баркера заставили брить грудь — видимо, чтобы экранная маскулинность не зашкалила. Актрисы же проходили через процедуру «контроля бюста», во время которой специальные работники замеряли грудь женщин на предмет превышения допустимого размера.

Страница из журнала Look, выпуск за январь 1939 года
Страница из журнала Look, выпуск за январь 1939 года

Киношники реагировали на запреты по-разному. Некоторые приходили в ярость и даже выясняли отношения с цензорами, а кто-то высмеивал пуританские рвения Брина и его последователей. Так, режиссёр Ван Дайк и Джозеф Брин устроили потасовку из-за купированного фильма, а Басби Беркли на пару с Рэем Энрайтом снял в 1934 году фильм «Дамы», в котором блюститель моральных устоев сражается с таким порочным явлением, как мюзиклы (хмм, кто же прототип?). И действительно, музыкальный фильм, наряду с другими популярными жанрами попал под удар и на какое-то время словно стух. Однако ограничения подстегнули изобретательность и режиссёры-новаторы заговорили с публикой иносказаниями. Например, тонкую сатиру на цензуру можно увидеть в революционном триллере Жака Турнёра и продюсера Вэла Льютона «Люди-кошки» (1942), где нам как бы намекают, к чему приводят подавленные желания. По сюжету, главная героиня остерегается спать с собственным мужем, потому что в моменты возбуждения превращается в огромную дикую кошку.

Кадр из фильма «Люди-кошки» (1942)
Кадр из фильма «Люди-кошки» (1942)

В «Людях-кошках» вы не увидите монстров или сцен с насилием, потому что в нём всё происходит «между строк». Бдительному цензору не к чему прицепиться, но при этом фильм не теряет в саспенсе, ведь всё построено именно на недосказанности и ощущении нарастающей тревоги, которое резко обрывает тот самый «автобус». У страха глаза велики и момент напряжения оборачивается будничным действием, что приправляет фильм похлеще рек крови и ожидаемого нападения. Так, героиня слышит шипение дикой кошки на тёмной улице, но оказывается, что это лишь шум подъезжающего автобуса.

Закономерный финал

Харриет Андерссон в фильме «Лето с Моникой» (1953)
Харриет Андерссон в фильме «Лето с Моникой» (1953)

Прогресс не остановить, и в 1950-е годы авторитет Кодекса стал постепенно рушиться вследствие, во-первых, мертворождённости самой концепции, и, во-вторых, из-за появления серьёзных конкурентов у американского кинопроката. Телевидение давало возможность насладиться просмотром кинокартин и передач, не выходя из дома, а нашествие иностранных фильмов показало, насколько цензура испортила киноиндустрию в США. Заграничные ленты были неподвластны блюстителям Кодекса, а потому их нельзя было запретить к показу, чтобы не нарушать антимонопольное право. Так американский зритель познакомился с картинами «Лето с Моникой» (1953) шведского режиссёра Ингмара Бергмана и «Вкус мёда» (1961) англичанина Тони Ричардсона. Публика открыла для себя нестандартных героев и истории, не списанные с коробки из-под хлопьев — глоток свежего воздуха после сидения в душной комнате. В 1954 году Джозеф Брин ушёл в отставку.

Кадр из фильма «Вкус мёда» (1961)
Кадр из фильма «Вкус мёда» (1961)

Попытки добиться запрета показа отдельно взятых фильмов через суд не увенчались успехом, поскольку, согласно первой поправке к Конституции США, нельзя ограничивать не только свободу вероисповедания, но и свободу слова или печати. Прецедентом стало судебное заседание по делу короткометражки «Чудо» Роберто Росселлини, в которой героиня Анны Маньяни думает, что забеременела от святого Иосифа. Теперь суд защищал свободу слова, а авторитет Кодекса Хейса рассыпался на глазах, несмотря на торопливую демократизацию некоторых пунктов.

Кадр из фильма «Внезапно, прошлым летом» (1959)
Кадр из фильма «Внезапно, прошлым летом» (1959)

Последнее слово было уже не за организациями вроде Национального легиона приличия, а Кодекс Хейса начал угасать. Например, во второй половине 1950-х годов он подвергся значительному пересмотру — теперь на экранах можно было показывать межрасовые и внебрачные отношения, как в драме «Вкус мёда». К концу 1950-х в прокат стали выходить, пускай и не без сложностей, фильмы вроде триллера «Психо» Альфреда Хичкока и психологической драмы «Внезапно, прошлым летом» Джозефа Л. Манкевича. Зрители оценили неизбитый сюжет и серьёзные темы, ранее не поднимавшиеся в кино.

Тони Кёртис и Мэрилин Монро в фильме «В джазе только девушки» (1959)
Тони Кёртис и Мэрилин Монро в фильме «В джазе только девушки» (1959)

Окончательной победой над киноцензурой в Америке стал оглушительный успех комедии Билли Уайлдера «В джазе только девушки» (1959), которая даже не получила свидетельство о допуске к показу. Картина с обилием откровенных шуток, гендерных перипетий и сексуально свободной главной героиней полюбилась критикам и публике и стала настоящим кассовым успехом.

С начала 1960-х годов кинематографисты США уже не боялись обращаться ко взрослым темам и вопросам сексуальности и человеческих отношений. Так, экранизация социальной драмы «Кто боится Вирджинии Вульф?» с Элизабет Тейлор и Ричардом Бёртоном стала рекордсменом по кассовым сборам в 1966 году и забила гвоздь в крышку гроба Кодекса Хейса. Реалистичные сцены семейной жизни и конфликтов между супругами ярко контрастировали со слащавой картинкой образцовой американской семьи. Ввиду обилия ненормативной лексики и откровенных разговоров фильм первым в истории был помечен как «Для взрослой аудитории».

Кадр из фильма «Кто боится Вирджинии Вульф?»
Кадр из фильма «Кто боится Вирджинии Вульф?»

Подавляющая часть американского общества пришла к осознанию того, что правдивость не означает непристойность, а свобода и вседозволенность — совершенно разные вещи. В своём стремлении контролировать умы лидеры социально озабоченных организаций предсказуемо дошли до абсурда и их просто перестали воспринимать всерьёз. В течение 60-х Ассоциация кинокомпаний провела работу над ошибками в виде разработки рейтинговой системы, по которой должны были оцениваться кинокартины. В отличие от Кодекса Хейса, эта система являлась не инструментом цензуры, а способом оценки контента для различных возрастных категорий. Именно благодаря постепенному отказу от жёстких ограничений развитие американского кинематографа вышло на новый виток, а киностудии перестали кидаться из одной крайности в другую.

1 ноября 1968 года система начала работать, с рейтингами G (общий), M (рекомендован просмотр со взрослыми), R (зрители до 17 только со взрослыми) и X (откровенный контент). В конце 1968 года преемник Джозефа Брина Джеффри Шерлок ушёл в отставку без замены, на что мало кто обратил внимание. Так бесславно заканчиваются периоды цензуры и ханжества в любой сфере, когда мы созреваем для свободного выбора.

Читайте также
С корабля на бал: артисты балета в кино
С корабля на бал: артисты балета в кино
Знаковые кинороли мастеров классического танца.
Чудеса, да и только: фильмы о рождественском чуде
Чудеса, да и только: фильмы о рождественском чуде
Делимся вдохновляющими фильмами о чудесах в Рождество.
Зловещие Санта Клаусы: лучшие фильмы для тех, кто ненавидит Новый год
Зловещие Санта Клаусы: лучшие фильмы для тех, кто ненавидит Новый год
Самые необычные новогодние фильмы для тех, кто устал от рождественской классики.
Светлый миг: естественное освещение в кино
Светлый миг: естественное освещение в кино
Ключевые примеры съёмки без искусственного света.